Ты как, браток?

В выходной количество медперсонала в отделении резко сокращается. Да и больные, кто покрепче, отпрашиваются домой. Поэтому не удивительно, что тележка с обедом застыла прямо у порога: кто хочет есть – те разбирайтесь сами. Беру две порции (для мужа и соседа по палате) и топаю в другой конец коридора.

– Пожалуйста, подайте мне обед! Я здесь совсем один! – доносится из одной из палат.

Поставив порции своим, возвращаюсь туда, откуда звали на помощь. На кровати за дверью едва ли не вчетверо скрюченная фигурка. Паренек совсем молодой – похоже, нет и двадцати пяти.

– Ты как здесь?

– Да все нормально. Только вот соседи по палате отпросились на выходной и некому подать.

Оказывается, мы и живем рядом: от его города до нашего – двадцать минут автобусом. Его диагноз я не уточняю: коль лечат в нейрохирургии, то хорошего мало. Но разве ж в этом дело? Тем более, что человек, оказывается, силен духом и даже умудряется работать – чинит обувь.

 – Родные стол забацали такой, чтоб на кровать поставить, на нем и стучу, – поясняет собеседник. – Все же при деле, да и прибавка к пенсии. А ты заходи при случае – побалагурим по-соседски.

Случай подворачивается очень скоро. Дня через два, пока я на трамвае еду в центр города в аптеку, в нашу палату приходят гости с другого крыла.

– Ты почему сама мне не сказала, что я теперь отбросы общества – я инвалид?! – орет на меня муж, едва я приоткрываю дверь в палату.

Жалеть нельзя. И я тоже ору в ответ:

– Ах, так! Держись за меня, и пойдем!

Я тащу своего едва ходячего Сережу к другому Сереже – лежачему, тому, который, даже сложенный вчетверо, чинит обувь:

– Смотри! Вот он не ноет, хотя и инвалид! А ты слабак, потому что сразу же сдаешься! Ты все еще можешь! Можешь, а уже раскис!

Мой муж растерянно присаживается на уголок кровати рядышком с Сережей:

– Ты как, браток?

Я выхожу в коридор: пусть потолкуют.

«Отбросы общества»! Это надо же такое придумать! Да жив – и это уже счастье; ешь, дышишь, начинаешь вот ходить – все одолеем. Вон сколько здесь людей и ведь не ноют! Хотя, конечно, в чем-то, дорогой, ты прав: таких в нашей стране нигде не ждут.

1992 г